Профессора Горной Академии в руках у Махно и Деникина или как научные работники деньги добывали (1920 год, почти детектив)

Одним из наиболее загадочных периодов в истории Национального горного университета, который скоро будет отмечать свой 110-летний юбилей, является как раз время революций и гражданской войны 1917-1920 лет. Напомним, что это высшее учебное заведение — кстати, первое на Приднепровье — было тогда, по сути, основным ядром образования, науки и культуры большого края. Другие учебные заведения находились в стадии зарождения, и профессора, доценты и преподаватели Екатеринославского горного института активно участвовали в их становлении. То есть жизнь научной интеллигенции была связана главным образом именно с Горным институтом.

Когда разные политические силы упорно боролись за власть, а Екатеринослав за два года почти двадцать раз переходил из рук в руки, занятия в Институте прекратились, много студентов и преподавателей было мобилизовано в армии разных враждующих сил, кто-то бежал из города с армией очередной изгнанной власти добровольно. И все же Горный институт как учреждение продолжал существовать. Ученые, по возможности, занимались наукой, хранилась администрация, обеспечивалось сохранение материальных ценностей (оборудования кабинетов и лабораторий, библиотек, минералогической коллекции и т.п.). Но все это, как и зарплата сотрудников, требовало соответствующего финансирования. Как осуществлялась деятельность руководства Горного института по добыванию финансов в условиях чехарды властей и разрухи, удалось узнать в процессе изучения истории этого вуза.

23 ноября 1919 г. заканчивался очередной срок пребывания в должности ректора Горного института профессора Николая Иосифовича Лебедева, который занимал ее с 1908 г. Этот выдающийся ученый-геолог, основатель научной школы стратиграфии Донбасса летом 1919 г. официально находился в научной командировке на соседней с Донбассом территории Войска Донского — в районе Ростова. Очевидно, главной целью поездки были все же не научные геологические исследования, а добывание денег у правительства А. И. Деникина, который контролировал тогда Юг России и Украины. Обратим внимание: уже более года одна власть изменяет другую, а контракт с выдающимся горняком никто не разрывает.

26 июня 1919 г. и.о. ректора Горного института профессор С. А. Заборовский подписал «Удостоверение» будущему профессору и заведующему кафедрой, а тогда обычному преподавателю, инженеру-геологу Сергею Самойловичу Гембицкому в том, «что он отправляется в распоряжение Ректора Института для геологических исследований в Черноморской губернии и Кубанской области на срок с 1-го июля по 15 августа 1919 г.».

На эту командировку можно было бы не обратить особенного внимания, если бы в его личном деле не очутился документ следующего содержания: «Преподавателю С. С. Гембицкому. Имею честь уведомить Вас, что Правление института в своем заседании 3-го декабря постановило просить Вас принять на себя полномочия на получение из Управления Торговли и Промышленности при Главнокомандующем вооруженными силами Юга России аванса из сумм на содержание Екатеринославского Горного Института во втором полугодии текущего 1919 года, как по личному составу, так и на отопление зданий Института, в размере, в каком эти ассигнования последуют. Означенные суммы покорнейше прошу Вас не отказать доставить в Екатеринослав». Документ подписан и.о. ректора Института С. Заборовским и секретарем совета С. Данилевским и датирован 4 декабря 1919 года.

Неизвестные конкретные обстоятельства задержали Гембицкого в Екатеринославе. Скорее всего, это были обстоятельства военно-политического характера. Известно, что с 28 июня 1919 г. в городе господствовали деникинцы. Если 14 июля 1919 г. попытка советских войск выбить белогвардейцев из города не удалась, то действия махновцев были успешнее. Первый раз они захватили и удерживали город более недели в конце октября, а второй раз взяли губернский центр 9 ноября и удерживали его под своим контролем на протяжении месяца. Только 8 декабря 1919 г. белогвардейцы генерала Слащова опять заняли Екатеринослав, продержавшись в нем 21 день до изгнания их Красной армией и установления здесь советской власти.

Понятно, что выехать на Юг в этих условиях можно было только после 8 декабря. С. С. Гембицький еще задержался на несколько дней и выехал из Екатеринослава только 13 декабря, о чем собственноручно написал в «Заявлении» в начале 1920 г.: «…Я выехал в командировку по делам Института в г. Ростов, в учебный отдел Министерства Торговли и Промышленности. Ввиду происходивших в Донецком бассейне военных действий, я не смог приехать в Ростов и был доставлен по железной дороге в г. Феодосию, а оттуда пароходом в Новороссийск. Из Новороссийска я не имел возможности выехать вследствие занятия г. Ростова войсками Советского правительства и запрещения выезда из Новороссийска всему мужскому населению в возрасте от 17 до 43-х лет. В Новороссийске я заболел возвратным тифом».

В «Заявлении» Гембицький просит компенсировать его дорожные расходы и стоимость билетов, поскольку денег на командировку перед поездкой он не получал. Автор совершенно прямо признает, что его миссия закончилась неудачей: «Порученного мне задания я не выполнил в силу сложившихся обстоятельств».

Очевидно, опасность дела требовала подстраховки. Почти одновременно с Гембицьким такое же задание получил инженер-электротехник, доцент Георгий Евгеньевич Евреинов, тоже будущий профессор и заведующий кафедрой.

В мае 1920 г. Г. Е. Евреинов написал в Совет института «Докладную» следующего содержания: «Выехав из Екатеринослава 8-го декабря, я прибыл в Ростов 11-го и 13-го встретился с ректором Института Н. И. Лебедевым. Вследствие заболевания Н. И. Лебедева сыпным тифом по его просьбе я принял наличные деньги и оправдательные документы на сумму 804035 руб. 20 декабря». То есть деньги к его приезду были у Лебедева, который передал их Евреинову вместе с документами, которые свидетельствовали о законности наличности.

Дальше он изображает обстановку, в которой очутился, прежде чем смог доставить деньги по назначению: «Происходившие в то время события лишили меня возможности выехать не только немедленно, но и в более или менее ближайшее время, в Екатеринослав без уверенности, что я довезу в целости вверенные мне деньги. В середине января я уже имел сведения, что донские деньги аннулированы на Украине, но в то время не представлялось никакой возможности произвести обмен такой крупной суммы на советские знаки…». Действительно, с такими усилиями добытые деньги, оказывается, уже не могут быть использованы в учреждении, что находится в Екатеринославе, где уже установилась советская власть. И срочно обменять на другие деньги нельзя...

Читаем документ дальше: «Занятие 8-го февраля Ростова силами Добрармии снова разрушило налаживавшиеся финансовые операции Народного Банка. В начале марта мне представился первый случай проехать в отдельном вагоне до Екатеринослава, но так как к этому времени мне еще не удалось произвести обмен пятитысячных донских купюр на советские знаки, то мне и не пришлось воспользоваться этой оказией. Только недели две спустя я, наконец, обменял донские знаки на тысячные и пятисотенные советские знаки.

После выполнения важнейшего задания я принялся хлопотать о разрешении получить отдельный вагон для группы профессоров, преподавателей и других должностных лиц, возвращавшихся в Екатеринослав…». Весьма интересным кажется факт пребывания в Ростове или в Новороссийске «группы профессоров...». Это были, скорее всего, насильственно мобилизованные в Добрармию люди.

Однако Г. Евреинов оказался хорошим организатором, «пробивным» человеком: «Около недели прошло, пока мне удалось получить вагон. 1 мая мы выехали из Ростова и прибыли 5-го в Екатеринослав. Оправдательные документы и наличные деньги сданы бухгалтеру института Р. М. Гану».

Если читателю удалось добраться до конца этой статьи, то он, вероятно, увидел, сколько по-настоящему важных фактов истории нашего города мы не знаем. Описанная эпопея с обменом денег в тогдашней валютной ситуации, менявшейся чуть ли не еженедельно, тянет на детективный роман. Так же выглядят и командировки профессоров через фронтовой ад, которые воспринимались ими как должное — только бы возвращали в бухгалтерии деньги, которые были на это потрачены...

Анна Швидько
профессор НГУ, доктор исторических наук