Эротика от Мельника

Не ошибусь, если скажу, что этой премьеры днепропетровские театралы ждали особенно горячо: театр одного актера «Крик» - вообще очень модное место в нашем городе, попасть туда непросто.

А премьеру постановки «Табу» и вовсе повезло увидеть только тем, кто несколько месяцев назад позаботился о билетах. Публика разве что на люстрах не висела – так велико было желание днепропетровцев увидеть своими глазами чудо рождения Спектакля. Кумир молодежи и интеллигенции, поистине народный артист Украины Михаил Мельник в который раз не обманул ожидания своих - нет, даже не поклонников, а единомышленников.

В основе «Табу» - повесть «Крейцерова соната» Льва Толстого. Но если у Льва Николаевича господин Позднышев рассказывает свою историю попутчикам в поезде, то герой Михаила Васильевича работает в современном свадебном салоне. И делится сокровенным со своими клиентами – будущими молодоженами. Из его монолога опешившая от такой откровенности юная пара должна уяснить суть двух главных табу: на распутство до брака и, как ни странно, на сам брак – если он без любви. Если до свадьбы говорить с человеком не о чем, а интересы ваши далеки друг от друга, как Марс и Венера, женитьба вам категорически противопоказана - вот главный посыл спектакля. К сожалению, только уже доведенный до крайности постоянными скандалами и ссорами с опостылевшей женой и, в итоге, убивший ее в порыве ревности, герой Мельника постигает те самые спасительные табу, которым нужно было бы следовать в жизни... Жена его героя играла на фортепьяно , ее любовник – на скрипке, а сам он, уже после убийства, освоил саксофон. Почему – об этом актер рассказал корреспонденту «Вечерки» после спектакля.

- Во-первых, настоящий мужчина и саксофон – это вещи из одного ряда, - признался Михаил Васильевич. - Герой Льва Толстого ненавидел музыку. А я решил повернуть эту историю по-другому – по-моему, так интереснее.... Вводить в спектакль именно «Крейцерову сонату» Бетховена я не захотел: та музыка, которая звучит у меня, намного сильнее. Вообще из всех спектаклей, которые я ставил, больше всего я боялся именно этой работы. В 52 года я впервые взял в руки саксофон! Представляете, какой ужас?! Надеюсь, что в ноты я попадал... (Михаил Васильевич играл прекрасно, в чем мы его уверили. - Авт.). Зато теперь я знаю, что в 50 еще все возможно, и я сказал себе: «Мельник, ты еще не дед!». Возможно, если я разучу на саксофоне около 15 произведений, то смогу сделать какой-нибудь полумузыкальный вечер – поговорю со зрителем, потом поиграю... Толстого я сам перевел с русского на украинский, а вообще-то язык у этого вечного автора очень доступный. Толстой – это завтрашний день! И в повести, и в моем спектакле обстоятельства раздавили личность мужчины: когда не столько мужское, сколько животное «эго» преобладает, пощады такому мужчине нет! Мой спектакль – маленький обелиск женщинам, которые пострадали от мужской дурости, ревности.... Эту постановку я посвятил прежде всего женщинам!