Дочь Льва Гитмана: «Для меня папа навечно остался Героем!»

Чудо же состоит в следующем. Многие люди, с которыми мне довелось беседовать о судьбе Льва Абрамовича, о судьбе его потомков говорили следующее: жена Мария умерла 6-7 лет назад, дочь Вера (не родная Льву – от первого брака Марии) давно живет в Германии, в родной Днепропетровск не приезжает. Это была правда – но не вся правда. Благодаря помощи представительницы Днепропетровского благотворительного фонда «Хесед Менахем» Любовь Григорьевны Кисс нам удалось разыскать в Днепропетровске родных покойного Героя, так и не дождавшегося при жизни реабилитации своего честного имени. Эти родные люди – его родная, единственная дочь Фаина и внучка Марина.

«С Героем в госпитале все хотели сфотографироваться»

Фаина Львовна согласилась на встречу с журналистом городского сайта. Передо мной сидит женщина с удивительно добрыми и мудрыми глазами. Когда она вспоминает об отце, уголки ее глаз влажнеют. Истории, о которой пойдет речь дальше, она еще никому из журналистов не рассказывала:

- В этом геройском бою на Аульском плацдарме папа получил страшные раны – его прошили несколькими автоматными очередями, у него на всю жизнь остались больными пробитые легкие, на груди были чудовищные шрамы, а огромный кусок плоти на ноге был вырван этими выстрелами, - рассказывает Фаина Львовна. – О подвиге этого десанта, в котором из 18 воинов уцелели лишь 7 человек, написано немало. Могу лишь добавить, что все, кто отправился через Днепр и удержал этот плацдарм, были добровольцами.

Когда папа оправлялся от ранений в госпитале, стало известно о присвоении ему звания Героя Советского Союза. И вот, взгляните на снимок, пациенты и доктора хотели непременно сфотографироваться с Героем. Несмотря на страшные раны, в госпитале его выходили. Но при этом вкололи в него такие дозы сульфамидов, что у меня на эту категорию лекарств осталась аллергия на всю жизнь – передалась через кровь отца.

«Со свадьбой медлить не стали»

В 1944 году Лев вернулся в родной город, в тот же год познакомился с будущей женой Любой. Она тогда училась на курсах рентген-лаборантов, и позже всю жизнь проработала в медицине. Со свадьбой не стали медлить, а в 45-м на свет появилась их единственная дочь Фаина.

- Мои первые воспоминания об отце: каким же светлым, открытым для всех, добрым человеком он был! Когда я с папой гуляла по городу, почти каждый встречный хотел ему пожать руку, обнять, поблагодарить. Папа стремился помочь людям всем, чем только мог – не только родным, знакомым, а всем, кто в этой помощи нуждался. Никогда не проходил на улице мимо нуждавшегося в помощи. Помню, недалеко от нашего дома (а папе как Герою дали квартиру на главном проспекте) просил на жизнь безногий ветеран. Когда папа от всей души протягивал ему стопку купюр, тот вытягивался по стойке смирно и едва не плакал. В Днепропетровске у папы даже прозвище было «Лева-Герой». На весь город папа был единственным евреем – Героем Советского Союза. Это и стало причиной случившегося с ним.

С Брежневым он не ссорился?

Фаина Львовна тоже слышала версию о том, что надуманное дело в отношении отца раскрутили после ссоры Льва с тогдашним первым лицом области Леонидом Брежневым, но считает эту историю выдумкой:

- Какой-то конкретной причины раздуть это дело о мнимом хищении обрезков дерева и металла (из которых его ученики делали на уроках труда поделки) аж на… 87 рублей – не было. Чиновники, партократы не могли смириться с популярностью папы среди горожан – как же, еврей, Герой, да еще и такой уважаемый! Надо ему подрезать крылья… Об этой грязной возне отец даже не подозревал. Когда дело закрутили, он уже был в разводе с моей мамой.

Почему они разошлись? Ни мама, ни папа об этом говорить не любили. Как сейчас говорит мама (она жива, но в последнее время здоровье ее откровенно подводит), просто их чувства остыли, поэтому они и развелись… И после развода отец уехал в Ригу к родственникам, потом на какое-то время переехал в Москву и ничего о следствии не знал. В Москве его и арестовали, прямо при задержании сняв с него Золотую Звезду.

«Для всех его арест стал шоком»

Для всех родных и знакомых Льва Абрамовича это дело и его арест стали шоком. Фаина Львовна вспоминает, что когда она с мамой и бабушкой приходила на свидания к находящемуся под следствием отцу, из обрывков фраз следователей становилось понятно, что им не за что «зацепиться».

- Приходили с обыском и к нам домой, рылись везде, даже в мусорном ведре. Я, двенадцатилетняя девчонка, не побоялась спросить, что они ищут. Злой следователь бросил: «Орден Ленина ищем – отойди, не мешай». На суде нам тоже удавалось с папой увидеться – он держался молодцом, хотя выглядел полностью растерянным и подавленным. Кстати, о суде. В архивных материалах говорится о том, что первый судья Лукашев назвал эти обвинения абсурдными и отказался отца осудить. А вот второй, фамилии которого нигде не называется, дал папе 10 лет колонии. На самом деле это был все тот же судья Лукашев. После первого, оправдательного для папы слушания, судье прямо сказали: «Или даешь Герою срок, или сам отправишься по этапу!».

Его уважали все

Как вспоминает Фаина, в колонии к папе было исключительно уважительное отношение всех – от начальства до последнего урки. На людской роток не набросишь платок – люди понимали и обсуждали, что Льва осудили абсолютно незаслуженно.

- Мы с бабушкой, матерью моей мамы, регулярно приезжали проведывать папу в колониях. И где бы ни были, в Кривом Рогу, в колонии на жилмассиве Западный, возле лакокрасочного завода, мы видели это отношение людей. Тогда же, кстати, встретились и с Марией, его будущей второй женой. Нет, врагами мы не стали, с ней были нормальные, уважительные отношения, но Мария Семеновна была не самым простым человеком. Именно к ней переехал папа сразу после освобождения.

По иронии судьбы, мы стали жить в одном дворе, в соседних домах. С папой я встречалась почти каждый день, видела, насколько он подавлен случившимся. Мария прилагала много усилий для возвращения честного имени папы. И – об этом тоже нигде не пишется – судимость с папы вскоре сняли и выплатили в качестве компенсации 14 тысяч рублей. А вот Звезду Героя и другие военные награды – так и не возвратили. Отец в поиске справедливости дошел до референта Брежнева, который был уже Генеральным секретарем. И там папе прямо сказали: «Не мы вас лишали Звезды Героя – это сделали в облисполкоме».

Однополчане не смогли помочь

Фаина присутствовала на следующей удивительной встрече. В дни 25-летия освобождения Днепропетровска от фашистских захватчиков в наш город приехали выжившие участники того легендарного десанта на Аульском плацдарме. Приехал непосредственный командир Льва, командир 496-й разведроты Сергей Шпаковский, еще несколько человек, среди которых был и Виктор Бойченко, к тому времени занимавший весьма ответственный пост в Москве.

- Это была удивительная встреча – они обнимались, плакали как дети, вспоминая пережитое, - рассказывает Фаина Львовна. – И все как один они допытывались у отца: как же ему могли приписать такое обвинение, как так все получилось? Удрученный папа отвечал: «Как я ни пытался доказать свою честность и порядочность, что ни говорил – все было предрешено». Однополчане не успокоились – Бойченко даже пошел с папой в облисполком. Но там лишь развели руками…

После освобождения Лев Гитман работал на заводе «Динамо», изготавливал там кастрюли, замки, прочий инвентарь. И не просто работал, а был передовиком производства, его грудь украшали несколько наград за передовые результаты. И все эти годы Лев Абрамович надеялся на реабилитацию своего честного имени.

Вспомнит ли город о своем герое?

- Мой, увы, уже покойный муж был в Днепропетровске весьма известным и очень уважаемым человеком, - добавляет Фаина Львовна. – И мы, регулярно бывая в гостях у папы и его жены Марии, предлагали нашу помощь. Но Мария, у которой были все папины документы, хотела всего добиться только сама. Ничем хорошим это не кончилось… В конце 1970-х сказались фронтовые ранения, папа стал часто болеть. В конце февраля 1979 года он в очередной раз лег в больницу с проблемами легких. Ничего страшного у него не было. 1-го марта его осмотрел врач Шостакович, с папой было все в норме. А через считанные минуты у него оторвался тромб – он умер мгновенно.

А сразу после смерти Марии их квартира была ограблена – воры вынесли все ценности и, как ни удивительно, все папины документы. Добиваться реабилитации просто не с чем. Но я сейчас это и не пытаюсь сделать. Папа для меня все равно остался навечно самым замечательным человеком и настоящим Героем!

… Да, у родных покойного Героя не осталось документов, касающихся его подвига и страшного осуждения. Таким же наполовину забытым именем, как и Лев Гитман, в свое время было имя легендарного подводника Маринеско – но его имя и славу реабилитировали, так как за героя-подводника вступилась вся Одесса. Так, может, и Днепропетровску пришло время вспомнить о своем героическом сыне и отмыть его честное имя?