Комментатор Владимир Перетурин — москвич, который болел за «Днепр»

— У каждого человека в жизни встречаются на пути люди хорошие и плохие. Хороших, как правило, человек пятьдесят. Не более. У меня хорошие люди на пути начали встречаться с тех пор, как я попал в юношеский клуб «Динамо». У нас был тренером замечательный динамовский футболист — «король воздуха» Василий Сергеевич Павлов. Потом меня пригласили в московское «Динамо». И здесь были великолепные люди. Михаил Иосифович Якушин, Лева Яшин, Володя Ильин. Потом вместе с юношеской командой мы переехали в кировское «Динамо». Я играл за команду класса Б. И там был тренер прекрасный, бывший «динамовец», ветеран Алексей Платонович Лапшин… — о хороших людях Владимир Перетурин мог бы говорить бесконечно. За свою карьеру футболиста, а потом комментатора и телеведущего он повидал их немало. С особым теплом Владимир Иванович вспоминает тренеров «золотого» «Днепра» — Владимира Емца, Геннадия Жиздика, Евгения Кучеревского. Известный комментатор нередко работал на матчах нашей команды. Именно он сообщил всему Советскому Союзу о том, что «Днепр» — чемпион!

— Владимир Иванович, добрый день! Можете вспомнить, когда вы впервые приехали в Днепропетровск?

— В 1982 году, когда к власти пришли Емец и Жиздик.

— Как вы познакомились с ними?

— Они меня встретили на вокзале. После этого приезжал и прилетал еще десятки раз, и ни разу не было такого, чтобы меня не встретили. Они всех встречали — журналистов, арбитров, ветеранов, артистов. Или лично, или посылали кого-то из двух администраторов.

— Чем «Днепр», на ваш взгляд, отличался от других команд Советского Союза?

— Очень техничный, атакующий футбол. И много личностей было — и Таран, и Протасов, и Литовченко, и Лысенко, и Кузнецов. Погорелова еще помню.

— Какой была атмосфера в команде?

— Доброжелательная, уважительная. Никогда никаких склок, ругани.

— Благодаря чему Емец и Жиздик смогли создать команду-победителя?

— Ум, знания, хороший характер. Они оба были очень хорошими людьми. Емец — очень остроумный, честный и порядочный. А Жиздик людьми правил.

— Какими вы их помните?

— Когда я приезжал, они меня везли либо на базу жить вместе с командой, либо в гостиницу на берегу Днепра («Днепропетровск». — Прим. авт.). Когда я жил на базе, они всегда приходили ко мне вечером и говорили: «Владимир Иванович, давай рассказывай истории». Я что-то вспоминал. Они все время курили. Сигареты привозили в Днепропетровск из Молдавии, там «Мальборо» уже выпускали.

Я вспоминаю, как в первый раз попал к вам в 1982-м году. Емца и Жиздика первый секретарь обкома партии тогда пригласил в Днепропетровск после Никополя. Заседание обкома партии. Эти два крестьянина ходили в кожаных пальто, которые никто не носил. И вот говорят им: «Мы предлагаем вам возглавить «Днепр». Как вы на это смотрите?». Владимир Саныч встает с бумагой и читает: «Для того чтобы команда была приличной, нужно ее укрепить. Для этого надо пять машин, шесть квартир…». Что-то там еще наговорил. Первый секретарь: «Идите домой и приходите завтра. Вам сутки на размышление. Если откажете, положите партийные билеты на стол». Сутки проходят. Приходят они. Опять сидит обком партии, говорят им: «Ну что, берете?». Емец вынимает бумагу и:

— Для того чтобы принять команду, нужно пять машин, шесть квартир…

— Так, кладите партбилеты и уходите!

— Нет у нас партбилетов.

— Как нету?

— Мы беспартийные.

И они приняли команду. Первый год она была на восьмом месте. А в 1983-м они уже стали чемпионами. Команда хорошая, подобрана очень здорово. Были звезды — и днепропетровские воспитанники, и те, которых пригласили.

— Вы вели «Футбольное обозрение», где были обзоры и европейских чемпионатов. С какой европейской командой по уровню можно было сравнить тогда «Днепр»?

— Я думаю, «Бордо». Я с ними ездил тогда. Это был один из первых матчей. Помню, 1:1 сыграли. Потом нас кормили жареными лягушками. Дальше они должны были приехать в Днепропетровск сыграть ответный матч. Через две недели выяснилось, что в Днепропетровск нельзя приезжать заграничным командам. Играть решили в Кривом Роге. Не успел я приехать в Москву после этого репортажа, мне звонит секретарь нашего главного редактора и говорит:

— Владимир Иванович, вас Лапин ищет (председатель Комитета по телевидению и радиовещанию при Совмине СССР. — Прим. авт.).

Я мою шею и еду к нему на прием. Приезжаю, вхожу через десять минут. Там сидит какой-то здоровый мужик. Лапин говорит:

— Это наш комментатор, а это председатель Комитета гостелерадио Казахстана.

Тот:

— Перетурина знаем и уважаем!

Они договорили. Я остался один, и Лапин говорит:

— Это вы вчера репортаж вели?

— Да.

— А почему такой глухой звук был?

— Потому что там ничего не приспособлено. Ни кабины, ни микрофонов. Только в последние дни гнали технику.

— Все равно надо проверять!

А как проверишь — трансляция чемпионата идет напрямую в Москву…

Через год или два «Днепр» играл с югославской командой «Хайдук-Сплит». Приехали туда. Гостиница на берегу моря. А весь город за горами. За день до игры югославы предлагают свозить нас в универмаг. Поехали все тренеры, врач, массажист и Иван Иванович, полковник КГБ. Тогда со всеми на выезд ездил офицер КГБ. Привезли к универмагу этажей в шесть. Договорились, что собираемся через час. Час прошел, все пришли. Нет Иван Иваныча. Обыскали весь универмаг — нет. Едем обратно, а там туннель под горой. В него входит Иван Иванович с портфелем. Я ему:

— Иван Иванович, неудачное вы место для явки назначаете!

Приехали, а мне Емец:

— Ты с ним осторожнее. А то он сказал: «Перетурин больше с нами не поедет».

В другой день полковник вдруг говорит:

— Владимир Иванович, ты приезжай чаще. Я тебя на рыбалку свожу, еще куда-то.

Я — Емцу:

— Что такое? Чего он так изменился?

— А я ему сказал, что у тебя на одну звезду больше.

Вот каким был Емец.

— Какой была атмосфера перед матчем «Днепр» — «Спартак»? Пытались ли повлиять из Москвы на результат?

— Нет. «Спартак» только прилетел из Англии. Обыграли «Астон Виллу», великих чемпионов. С таким хорошим настроением собирались играть и дальше. Но когда обратно летели, после игры с «Днепром», я сидел позади Бескова. И он мне все время говорил:

— Есть некоторые москвичи, которым на московские команды наплевать.

— А каким вам запомнился сам матч? Были яркие моменты?

— Помню третий гол. Протасов и Таран летели головами играть. И забили, кстати. Чувствовалось, что «Днепр» должен обыграть. Кстати, на то время, кроме столичных команд, чемпионом была только одна — «Заря» (Ворошиловград). Тогда я тоже репортаж последний вел. С главным тренером Зониным мы были знакомы еще с тех пор, как я играл в футбол. При мне становились чемпионами три или четыре команды.

— Ваше мнение о ведущих игроках «Днепра», таких как Протасов, Литовченко, Таран? Чем они отличались от других?

— Высокой техникой. И умом.

— За кого вы болели на этом матче?

— Конечно, за «Днепр»! Меня все в Москве ругали за то, что я москвич, а болею не за московский клуб.

— Давали ли вам советы, как комментировать этот матч?

— Нет.

— Ваше отношение к чемпионству «Днепра». Какие чувства вы испытали, когда матч закончился?

— Я очень радовался. Приехал для того, чтобы «Днепр» стал чемпионом.

— Как может, на ваш взгляд, футбольный комментатор повлиять на работу судей, чтобы они были беспристрастными?

— Надо быть всегда объективным, честным. Я помню, позже вел репортаж с матча «Днепра» и еще кого-то. А судья был Иванов-младший, сын Козьмича. Он дал пенальти в ворота «Днепра». Я сказал: «Через полчаса даст в другую сторону». Тот так и сделал. Потом мне Иванов звонил и говорил: «Как тебе не стыдно».

— Как вы готовились к ведению репортажей?

— У меня целая книга была. По каждой команде — 5—6 страниц. После каждой игры оценка — кто и сколько забивал. Каждый год я вел такую толстую книгу обо всех командах. Меня что возмутило? Когда был юбилей кубкового матча, я приехал с ветеранами «Торпедо». «Днепр» же выиграл 1:0 в Москве. И московские футболисты, когда сидели за столом, говорят:

— Как тебе не стыдно! Нам забили вне игры, а ты и слова не сказал!

А там никакого «вне игры» не было.

— Каким вы помните Кучеревского? Его отличительные черты как тренера?

— Он был очень спокойным. Никогда не кричал. Очень доброжелательно к людям относился. Порядочный, честный. Я вспоминаю, как мы с ним были на Олимпийских играх в Южной Корее. Он там купил телевизионную камеру. В Москву приехал, открыл чемодан, а камеры нет — украли.

— Как вы познакомились с Валерием Васильевичем Лобановским?

— Когда он был тренером сборной, я нередко с ними ездил. Меня в Киеве всегда возили на Конче-Заспу. Там был Юра Морозов, еще с которым мы играли.

— Чем Лобановский отличался от других тренеров?

— Знание футбола, умение построить игру. Он был отличный тактик. Всегда находил слабые и сильные стороны у соперника.

— Вы сейчас следите за украинским футболом?

— Изредка. У вас сейчас «Шахтер» самый сильный? Других и не показывают никогда. В «Динамо» тоже все разбежались…

— Олег Блохин возглавил киевское «Динамо», что скажете?

— Надо предложить ему и киевскую команду, и сборную тренировать. В Советском Союзе были примеры, когда успеха добивались тренеры, которые тренировали и то, и то. Это и с Бесковым было, и с Лобановским.

— Как вы считаете, возможно ли объединить украинский и российский чемпионаты?

— Это невозможно, все равно, что всю страну объединить надо. Никакого смысла нет. Разные люди, разная жизнь, разная оплата.

— Поделитесь еще своими воспоминаниями о времени, проведенном в Днепропетровске.

— Я приезжал туда как на курорт. Знал, что там все здорово будет. Ни в одну команду я не приезжал с таким чувством. Хотя был и в Донецке, и еще где-то…

— Тогда в высшей лиге были еще Харьков, Запорожье…

— В Запорожье я приезжал, когда Жиздик там работал. Самая большая беда, когда они разошлись. Вдвоем они могли что угодно снести, всего добиться. А когда Емец в Кишинев уехал, а Жиздик — в Запорожье, все развалилось.

— Они говорили, почему так произошло?

— Никто не говорил. Ни они, ни о них. Думаю, что никто и не знает. Может быть, только родные.

— Я видел фотографию, которую подписал Емцу Жиздик. Он писал, что как бы жизнь ни сложилась, они все равно еще встретятся…

— Я вам расскажу о моем последнем репортаже с матча со «Спартаком». Я говорил не только о футболе, но и об этих людях. О Жиздике: «Подделал диплом, в военное училище поступил. Когда окончил, командовал танковым соединением. И вот под Ленинградом после прямого попадания в танк все погибли, а у Жиздика руки не стало». Это все шло в эфир. Когда я приехал на вручение наград, оказалось, что рулевой этого танка жив и жил он в Ташкенте. Приехал с детьми и внуками на награждение в Днепропетровск.

— Я разговаривал с одним из футболистов «Днепра» 83-го года. Он говорит, что сейчас нужны совершенно другие подходы к футболистам. Потому что теперь все четко прописано в контрактах — от пункта А до пункта Б: кто куда бегает, кто сколько получает…

— Это плохо. Когда я играл в ленинградском «Динамо», помимо зарплаты, за каждую выигранную игру получали какой-то процент со зрителей. Чем больше зрителей — тем больше сумма. За ничью — 50 процентов от нее. За проигрыш — ни копейки. Больше всего радовались победе на кировском стадионе в Ленинграде. Он самый большой, и за игру на нем получали по 300 рублей. Сейчас, как бы ты ни играл, по контракту получаешь оговоренную сумму.

— В наше время комментаторы стараются вместе вести репортажи — по два человека. Новая фишка по-американски. Как вы к этому относитесь?

— Отрицательно. Потому что они не разделяют функции. Оба говорят одно и то же. Да, в Америке есть по несколько комментаторов. Но там один ведет защиту, другой — нападение. Третий — общую картину дает. Я это наблюдал сам, когда был в США на чемпионате мира.

— Сейчас, по новому регламенту российской Премьер-лиги, футбольный клуб может отказаться от одного комментатора. В советские времена вы сами выступали инициатором вести матчи «Днепра»?

— Нет, меня назначали. Почему я уезжал? Я не был ведущим программы «Время», как Майоров, Озеров, Маслаченко. И когда составляли расписание, первыми ставили ведущих программы «Время». А отправлять на репортажи уже было некого. Оставались два-три человека.

— Как вы познакомились с Николаем Озеровым?

— Он жил рядом.

— Как комментатор, чему он вас научил?

— Особо ничему. Я ему не подражал. Знаю, что как он, я не смогу вести. Эмоционально я старался подражать Виктору Сергеевичу Набутову. Он был комментатором в Ленинграде, когда я еще играл. Однажды он вел «Спорт за неделю» и говорит: «Товарищи ленинградцы! «Зенит» попал в очень неприятную историю. Три месяца они не получают зарплату. Завтра я выхожу на Невский проспект, снимаю шляпу и… дайте, кто сколько сможет». За это его отстранили от эфира на полгода.

— 6 ноября 1983 года вы были в Днепропетровске. И в этот же день вышло «Футбольное обозрение». Его вел Майоров?

— Я не помню. Но с Майоровым случилось одно недоразумение. На чемпионате мира в Мексике был я и Майоров, и наш главный редактор Иваницкий. Иваницкий приходит и говорит:

— Володь, тут про тебя Майоров такие вещи сказал…

На какой-то матч я не мог в Днепропетровск поехать. Не знаю, почему. И поехал Майоров. А это было перед 7 ноября. И вот он рассказывает:

— Мне тренеры «Днепра» дали сто рублей. Сказали, купи бутылку и выпей за нас. Вы представляете, сколько они Перетурину давали?

— Да вы что с ума сошли? Мне никто ничего не давал, и разговоров не было на эту тему, — ответил редактору.

— Что значил спорт для внешней политики Советского Союза?

— Все знали, что мы сильны в балете и в космосе. А все остальное забывалось. У нас не было таких вложений в футбол, как сейчас.

Тамада из Москвы

Владимир Иванович также поделился с читателями «Зори» несколькими историями из своей жизни:

— В Днепропетровске мы часто встречались с Женей Моргуновым на матчах. Он был их приятелем. В 1982 году перед началом сезона собрали зрителей. Был концерт. Главой правительства тогда был Юрий Владимирович Андропов. Моргунов выходит на сцену и говорит:

— Уважаемые зрители, я только что из Москвы приехал. Большой привет от Юрия Владимировича.

Зал ахнул, а он добавляет:

— Никулина.

Другой случай. После игры в Кривом Роге они уехали сразу, а нам дали машину, чтобы мы в другой день на самолет в Днепропетровск ехали. Едем, проезжаем через какое-то село. Там кафе или столовая. А внизу белый лист с надписью «Заведение не работает. Свадьба». Пытаемся зайти, нас не пускают. А там зал, человек сто. Я говорю:

— Тамаду из Москвы приглашали?

Весь зал как заревет:

— Приглашали!

Узнали Моргунова.

Как я строил «дружбу народов»

— Однажды я поехал в Тбилиси. Играло тбилисское «Динамо» с «Торпедо». Наш редактор был из Тбилиси. Говорит: тебе задание, чтобы «Динамо» выиграло. Приехали, все нормально, я пришел на стадион, сел в кабину. Остается минут десять до начала репортажа. Входит какой-то мужик и говорит:

— На пятой минуте будет минута молчания. Алёша Абрамян погиб.

В ереванском «Арарате» играли братья Абрамяны. Один из них ехал в машине пьяный, врезался в столб и погиб. Вот и решили устроить «дружбу народов». Какое отношение Абрамян имеет к Тбилиси, я не знаю. Но проходит пять минут, и на стадионе все встали. Я говорю в эфир:

— Погиб такой-то, устроили минуту молчания. Думаю, что мы все присоединимся.

Тбилиси выиграло — 3:1. После игры я звоню редактору:

— Ну как?

— Ма-ла-дец! Приезжай скорей!

Приехал. Только вхожу домой — звонок. Секретарь главного редактора:

— Володя, срочно на работу! Вас Лапин разыскивает (председатель Комитета по телевидению и радиовещанию при Совмине СССР. — Прим. авт.).

Прихожу к министру:

— Это вы вчера вели репортаж? Я из-за вас от ЦК получил! У нас по Гагарину минуту молчания не устраивали. А он всю страну на ноги поднял из-за какого-то Абрамяна!

Прощается с читателями Владимир Перетурин традиционной фразой:

— Дорогие друзья! До новых встреч в эфире!