Дело "о маньяках" близится к развязке

Ход судебного процесса контролируется извне
Это утверждает большинство участников процесса

Представитель защиты обратился к суду с заявлением о том, что у него имеются свидетели, способные показать: по подозрению в совершении этих преступлений вначале задерживались совершенно другие люди. Защитник также поставил вопрос об организации защиты этих свидетелей. На что суд ответил примерно так: мол, вначале нужно пригласить свидетелей в суд, посмотреть на них – а уж позже и решать, как действовать дальше. Не потому ли, что эти свидетели якобы могут подтвердить, что «первые» двое парней и девушка (родственники высокопоставленных чиновников) были задержаны непосредственно… во время совершения убийств? И для этого была специально организована засада!

Как задержали и как обыскали

- После того, как выяснились личности и родственные связи первых задержанных, начались поиски тех, кем их можно было бы «заменить», - продолжает Игорь Саенко. – Хочу обратиться к ребятам из «Беркута», участвовавшим в задержании настоящих убийц во время совершения преступления на Тополе. Не бойтесь рассказать правду! Вы совершили подвиг, но сейчас по указанию высокопоставленных коррумпированных начальников в погонах вынуждены молчать. Сделайте это ради своих родных и близких, ведь убийцы на свободе и продолжают убивать!

Непонятно, на каком основании вообще проводились задержания подозреваемых. Ни в одном из пунктов статьи 106 УПК Украины объяснений этому я не нашел. Указанное в сообщении следователя Мороза основание: «подозреваемый… либо пытался бежать, либо не имеет постоянного места жительства, либо не установлен» малоубедительно: подсудимые были зарегистрированы, установлены и бежать никуда не собирались. Еще более несуразным выглядит «Представление об избрании обвиняемому меры пресечения в виде заключения под стражу», которое тот же господин Мороз направил и.о. председателя Бабушкинского райсуда. В начале документа следователь сообщает, что Виктор Саенко работает в охранной фирме, а в конце «Представления» просит: «принимая во внимание, что В.И.Саенко… нигде не работает, что дает основание полагать, что он, находясь на свободе, продолжит заниматься преступной деятельностью…избрать меру пресечения в виде заключения под стражу». И снова суд «не обращает внимания» на подобные нюансы. Как и на то, что следователь не мог конкретно ответить, где же и при каких обстоятельствах был задержан Саенко. Согласно одним документам, это произошло в 17.55, по другим – ближе к полуночи. Но на деле Виктора взяли около полудня – прямо на рабочем месте! И этому есть немало свидетелей.

Согласно протоколу задержания, Саенко был задержан в 22.00. Но в протоколе личного осмотра значится, что он производился… за 5 часов до задержания. В этом документе указано, что на шее у Виктора Саенко была надета металлическая цепочка серебряного цвета с потертостями красного цвета. Цепочка была изъята и приобщена к материалам уголовного дела. Но когда была продемонстрирована видеозапись допроса Виктора, производившегося следователем Морозом спустя несколько часов после «осмотра и изъятия», все увидели, что на шее Саенко… висела «изъятая» цепочка. А между тем сам подсудимый утверждает, что его подпись под протоколом поддельна и требует назначить соответствующую экспертизу. Но суд отказывает и тут. Впрочем, как и в желании защиты выслушать понятых, присутствовавших при личном осмотре.

Важнейшим из искусств является кино…

Многие участники процесса и наблюдатели считают, что следствие не сумело доказать, что именно в квартире у Супрунюка были изъяты диски с видео убийств. Причина таких сомнений – странное «исчезновение» более полутора часов видеозаписи проведения обыска. Но, несмотря на это, суд посчитал возможным демонстрировать данные диски на всю страну. И даже после просмотра видео суд отказал в ходатайстве защиты о проведении экспертизы данного видео. Исходя из этого, можно сделать выводы о подлинности видео, предоставленного следствием в качестве доказательства.

- Ознакомившись с материалами уголовного дела, я понял, почему следователь облпрокуратуры Власенко, а в дальнейшем и суд так долго не допускали меня к защите сына, - говорит отец подсудимого Игорь Саенко. – Ведь все материалы уголовного дела с первой до последней страницы - явно сфальсифицированы. Ни на один эпизод уголовного дела следствие не предоставило доказательств. Всё обвинение базируется на выбитых признаниях подсудимых! По некоторым убийствам время, указанное следствием, опровергается результатами экспертиз и показаниями свидетелей.

В постановлении прокурора СУ облпрокуратуры значится, что «при нахождении Супрунюка, Саенко и Ганжи в ИВС каждое утро проводился их покамерный обход, в ходе которого у задержанных выяснялось их состояние здоровья. Высказывали ли они жалобы на здоровье, фельдшер ИВС… не помнит». Далее говорится, что «каких-либо жалоб от указанных лиц по поводу применения к ним недозволенных методов дознания либо физического насилия не поступало. При проведении всех следственных действий состояние арестованных было нормальным, видимых телесных повреждений на них не было». В пятницу 5 декабря защитники подсудимых выдвинули ходатайство о приобщении к делу любительской видеозаписи, якобы отснятой сотрудниками правоохранительных органов во время допроса Александра Ганжи. На ней Александр весь в синяках и ссадинах на лице, но суд отказал в данном ходатайстве, мотивируя тем, что происхождение данного видео неизвестно. Кто еще, кроме правоохранителей, мог зафиксировать допрос на видео?

По мнению Игоря Саенко, суд открыто опекает прокурора и его свидетелей. Когда защита подсудимых ставит им вопросы, выявляющие несоответствие показаний и фальсификации следствия, суд тут же снимает эти вопросы. На суде часть видеозаписи обыска просматривалась в ускоренном режиме, но, несмотря на это, явно видна серёжка с бурым пятном, а в дальнейшем это пятно таинственным образом исчезает. Мало того: серёжка приобретает блеск и другую форму, на которые обратил внимание даже сын погибшей женщины, ее владелицы.

Какой кошелек?

Еще одним непонятным моментом в следствии является некий «женский кошелек светло-коричневого цвета из кожзаменителя», изъятый в квартире Саенко. Следователь облпрокуратуры Борис Власенко утверждает, что «указанный кошелек добыт Супрунюком и Саенко преступным путем». Но суд совершенно не заинтересовал тот факт, что входные двери обыскиваемой квартиры уже много лет назад были обиты… тем же самым материалом светло-коричневого цвета из кожзаменителя, а сам найденный кошелек, как утверждает Игорь Саенко, в свое время пошила его жена – из куска общего рулона. Задать же «неудобные» вопросы следователю защите не дали.

Кроме того, на видеосъемке обыска в квартире Саенко все присутствовавшие в зале суда увидели серый металлический фонарик. И опять же следователь Власенко пишет, что этим фонариком Саенко и Супрунюк завладели в ходе совершения преступления. На самом же деле был изъят чёрный пластмассовый – что подтверждается протоколом обыска. Из обычного черного пластмассового фонарик «стал» светлым, железным и светодиодным. Фактически сейчас в материалах дела фигурируют два разных фонарика. При любых попытках защиты обратить внимание суда на этот странный факт обсуждение данного вопроса тут же блокируется. Совпадение? Но не доказывает ли это наличие видеомонтажа? На видео обыска отчётливо видно, что изъятая труба – полая, а в материалах дела она уже оказывается заполненной каким-то веществом. И никто из следователей, допрошенных на суде, не смог вразумительно объяснить данный факт.

Хочу обратить внимание ещё на один факт. На той же видеосъемке обыска в квартире отчётливо видно, что на брюках, изъятых в ходе обыска, имелось несколько крошечных пятнышек. Это, в принципе, неудивительно: брюки-то были старые рабочие и хранились в машине, которой пользовался Данила Козлов (об этом персонаже писалось в номере «ДВ» за 5.12). Сейчас в заключении эксперта описываются множественные пятна, в том числе и большие, размером 8х4 см и 10х3 см. Можно ли было не заметить их при осмотре? Напрашивается вопрос, откуда взялись эти пятна, если и понятые, и эксперты, проводившие «пробу Воскобойникова», заявили в суде, что таких пятен не было?

Для кого-то жареным запахло

В первые дни после задержания подсудимых в прессе и на телевидении звучали заявления официальных лиц о том, что у задержанных при обысках было обнаружено более 80 вещей с кровью. Но, как пояснил на суде эксперт-иммунолог, «проба Воскобойникова» даёт положительный результат на… любые органические соединения. Это может быть сок, лак, краска, фрукты, овощи, чернила и т.д. Могли ли не знать этого официальные лица, делавшие громкие заявления в средствах массовой информации?

- Цель ясна – обмануть общественность и отвести подозрение от настоящих преступников! – заявляет Игорь Саенко. – С целью скрыть изложенные выше нарушения суд дважды отказал мне в повторном просмотре видеосъемки обыска. Суд даже не пытается установить истину, а вместо этого всячески старается скрыть злостные нарушения правоохранительных органов. Посторонние люди, посещающие судебные заседания, нам говорят, что такого беспредела они ещё не видели. У нас нет сомнения, что всем этим руководят из Киева!

Игорь Саенко убежден, что весь ход судебного процесса контролирует кто-то извне. И когда этот кто-то почувствовал, что в деле запахло жареным, что начали выясняться множественные факты фальсификаций и несоответствий в следственных действиях, срочно предпринимается попытка экстренного завершения дела. И суд начинает продвигаться небывалыми темпами. Отец подсудимого заявляет: определенные источники сообщили ему о том, что решение суда может быть вынесено уже в ближайшие 2-3 недели. А между тем, десятки свидетелей, которых просит выслушать защита, якобы способны пролить свет и даже назвать подлинных виновных во многих убийствах. Некий правозащитник Анатолий Федорович, работник МВД, проведший собственное независимое расследование, готов ознакомить суд с его результатами. Например, доказать, что человек, чье убийство вменяют подсудимым, на самом деле пропал за месяц до этого.

Выдержки из писем матери подсудимого Супрунюка в редакцию «ДВ»

«В июле кресло под начальником УВД области Иваном Ступаком основательно зашаталось. И он для поддержания своего рейтинга решил прославиться путем поимки «страшных преступников», окрещенных им «днепропетровскими маньяками». Моего сына Игоря и двух его одноклассников задержали без постановления о задержании только потому, что у него был автомобиль «ДЭУ-Ланос», давно разыскиваемый по делу. В тот же день, когда в нашей квартире делали обыск, господин Ступак уже выступал по телевизору, показывал фото трех 19-летних мальчишек, объявил их маньяками и сказал, что их вина доказана на 100 процентов. Его заместитель Фокин на второй день на пресс-конференции заявил, что у нас при обыске найдено 53 вещи в крови – вещи потерпевших, орудия преступления. Но у нас не было найдено ни одной вещи в крови. Ни одной чужой вещи. А орудием преступления они назвали обычный молоток.

С первого дня подчиненными Ступака нарушалось все, что только можно. Запугивались свидетели, подбрасывались улики, фабриковались документы, зверски избивались наши дети. С момента задержания их 21 день продержали в ИВС – вместо положенных 72 часов. Пока не выбили подписания необходимых документов, их в СИЗО не переводили.

Поверьте, мое письмо – это не попытка убитой горем матери выгородить своего сына. Сейчас уже даже стороне потерпевших ясно, что следствия никакого не проводилось, ничего не расследовано, нет ни одного реального доказательства вины. Суд это тоже видит. В наших ходатайствах допросить десятки свидетелей, имеющих информацию о настоящих обстоятельствах преступлений, суд нам отказал. Суд понимает, что установить истину им все равно не дадут. Господин Ступак не дает разобраться в этом деле. Потому что, если оно развалится, то не видать ему места мэра.

А вам большое спасибо за то, что не боитесь называть вещи своими именами!»

Приговор уже готов!
Утверждает представитель потерпевших Лариса Довгаль

- Потерпевшие хотят, чтобы на скамью подсудимых сели все причастные к преступлениям. Многие сомневаются в том, что это произойдет. Дело в полном объеме не расследовано. Вина подсудимых особо не доказана. Конечно, права подсудимых были нарушены. Защита имеет полное право предоставить имеющуюся свидетельскую базу. Во время последнего судебного заседания защита вынесла ходатайство допросить в качестве свидетелей многих лиц, которые видели настоящих убийц по многим эпизодам. И видевших когда и кого задерживали. Прокуратура была против, я – за. Суд им отказал. Второе ходатайство – направить дело на доследование – суд также не удовлетворил.

И я понимаю, почему суд отказал – есть приказ: осудить и все! Сейчас тогдашний начальник УМВД в области Иван Ступак хочет баллотироваться в мэры. Но он сам – криминальная личность! Возможно, причина в этом. Ведь вынесли же ходатайство вызвать и его также в качестве свидетеля, чтобы выяснить некоторые факты, неизвестные даже следователям. И суд, конечно же, снова отказал. Я возмутилась: стороне потерпевших также интересно выяснить, как вообще вышли на подсудимых, что послужило основанием для задержания. Судья объяснил все оперативной разработкой. Но ведь и она где-то фиксируется – а в деле этого нет!

В дело сразу не допускали даже представителей потерпевших! Не проводились опознания, очные ставки. А после того, как Иван Ступак показал фотографии по телевизору, лица обвиняемых запечатлелись. Но пока не доказана вина, этого делать было нельзя. Многие эпизоды в дело не включены. Думаю, будет вестись еще одно следствие – попробуем там что-то прояснить. Супрунюка, Саенко и Ганжу все равно осудят. Но, вероятно, при новом следствии они что-то расскажут.

А между тем уже на 24 декабря назначены прения сторон. Они пройдут за пару дней. Но приговор, я думаю, уже готов.

От автора: Не берусь комментировать слова матери подсудимого и заявление представителя потерпевших. Думаю, в этом деле все не настолько явно, как это представляется стороне подсудимых. Но если у суда действительно имеются какие-то причины для форсирования процесса, то в дело обязаны вмешаться вышестоящие инстанции. И у каждой из сторон для обращения к ним имеются все возможности.

Всего один лишь эпизод

Находясь в зале суда, я наблюдал за ходом опроса в качестве свидетеля Николая ЖИЛЯКОВА (в прошлом начальника отдела по расследованию тяжких телесных повреждений, повлекших смерть, областного следственного управления), участвовавшего в проведении обыска в квартире Супрунюка. Вот что поведал Николай Иванович о самой процедуре. Думаю, примечания автора будут читателю также интересны.

НЖ.: - Я затрудняюсь ответить, на каком основании создавалась группа для проведения обыска. Я был назначен старшим группы, проводившей обыск в квартире Супрунюка. Скорее всего, постановление о проведении обыска вынес следователь Мороз (подчиненный Николая Жилякова дает назначение своему начальнику?! – прим. автора). Порядок проведения обыска был таков. Понятые находились в коридоре – так, чтобы им было одновременно видно, чем занимаются работники милиции в одном помещении и чем в другом. Комнаты расположены почти друг напротив друга (каким же тогда образом понятые и родители Супрунюка, находясь в коридоре, могли одновременно смотреть в противоположных направлениях? – прим. автора). Узнав на месте, что у аккумуляторов видеокамеры недостаточный заряд, я принял решение включать видеокамеру эпизодически – с тем, чтобы снимать те моменты, когда будут изъяты какие-то вещи.

К чему была нужна подобная спешка в виде параллельного обыска в разных комнатах, эпизодической съемки на разряженном аккумуляторе просто непонятно – как и то, отчего нельзя было просто запитать видеокамеру от сети в квартире – прим. автора). Как только мы что-либо обнаруживали, я приглашал из коридора понятых и специалиста снимать это на видео (выходит, самого момента обнаружения на записи нет – прим. автора). Часть сотрудников милиции находилась в одной комнате со мной, часть – в другой. Но все изъятые там вещи были обнаружены и зафиксированы лично мной (вот так везуха у старшого… - прим. автора)! Отпечатков пальцев с изымаемых предметов на месте не снимали. Вещи были упакованы и доставлены в управление – я посчитал, что снимать отпечатки лучше в лаборатории (может и лучше, если, конечно, они не были затерты в момент упаковки в пакеты и транспортировки – прим. автора). Все изъятое было передано следователю Морозу. Никаким документом это не оформлялось. Я считаю, что все проводилось правильно.

От автора: это лишь один эпизод проведенных следственных действий. В распоряжении автора материала подобных «неточностей» в показаниях их участников имеется предостаточно. Вероятно, из них, как мозаика, все дело и складывается?