Точка на карте. Грушевка

Оказывается, на его территории в разные времена проживали Александр Суворов и Денис Давыдов, создавал поэмы Тарас Шевченко, а Илья Репин писал бессмертное полотно «Запорожцы». Вряд ли нынешние жители села часто вспоминают своих прославленных предков. Но, как удалось убедиться, генетическая память часто играет с селянами, рождая фантомы и странные иллюзии. В 2001 г. автор изучал историю Ленинского, беседуя с местными краеведами.

Когда-то по нынешней территории села протекали две речушки: Скарбная и Подпольная. Первая получила название из-за пещер на откосах, где, по преданию, казаки прятали оружие и военные трофеи. Вторая на всем небольшом протяжении несколько раз исчезала под грунтом, «под полом».

В месте впадения рек в Днепр образовалась лощина, густо заросшая дикими грушами. Неудивительно, что поселение, возникшее на этом месте, стали именовать Грушевкой. Невдалеке река Базавлук при впадении в Днепр образовывала с ним угол, «кут». Оттого-то и местных жителей издревле называли «кутяне», а само поселение — Кутом.

Постепенно Грушевка и Кут срослись, хотя в первой существовала своя приходская школа, а во втором — 4-х летняя гимназия. Кстати, в обеих школах с 4 класса начинали изучать спецдисциплины: в Грушевке — огородничество, в Куте — пчеловодство. Оба учебных заведения пользовались покровительством царской фамилии, оплачивавшей их содержание. Преуспевающие учащиеся переводились в губернские учебные заведения.

Согласно истории первым хозяином этих земель был легендарный казачий атаман Иван Дмитриевич Сирко. Здесь он построил свой зимник. Здесь и умер 1 августа 1680 г. Впрочем, насчет места смерти Ивана Сирко ведутся споры. Село с названием Грушевка имеется также в районе Марганца. Но согласно истории казаки в течение трех часов перевезли еще неостывшее тело атамана к месту его захоронения — нынешнему селу Капуловка. Сделать это против течения из марганцевской Грушевки было просто нереально.

Во времена Сирко окрестности Базавлука были густонаселены. «Кто идет?» — «Казак с луга!» — этот традиционный обмен паролями часто тревожил тишину украинской ночи.

Однако после указа Екатерины II от 1744 г. о ликвидации последней — Базавлукской — сечи каждый из «верных казаков» получил по 5 рублей серебром, что примерно равнялось стоимости коровы, а в сечь был прислан русский гарнизон. Хозяином окрестных земель стал прапорщик российской армии Никифор Рудицин со своей сестрой Елизаветой Ханиной, чей муж погиб в Крымскую кампанию.

Не имея средств поднять местную экономику, они решают продать земли приглянувшиеся еще ранее, во время молодежных гуляний по Днепру, жене одесского генерал-губернатора Елене Вяземской. В 1780 г. Вяземская первой объединила Кут и Грушевку в единое имение, которое без ложной скромности назвала Еленинским. Но по смерти мужа вся коллекция из 15 приднепровских владений Вяземских была распродана, а сама Елена отбыла «на ПМЖ» в Европу.

Так в 1796 г. Еленинское переходит в руки баронов Штиглицев, придворных банкиров дома Романовых. Выделив землю местной общине, Штиглицы основывают в прибрежной зоне образцовое лесничество, засадив дубами 170 га. По преданию, отдельные деревья не могли обхватить, взявшись за руки, даже пятеро человек. В степи стали разводить племенной крупный рогатый скот. Славились и местные конезаводы, где, помимо орловских рысаков, выращивали также чистокровных арабских скакунов. Один из местных жеребцов в начале XIX века был продан в Париже за 100 тыс. рублей — сумма по тем временам колоссальная. В планах баронов было и создание здесь мощной виноградарской базы, и развитие виноделия по крымским стандартам.

Но тут правящую династию начало лихорадить. За событиями 1825 года последовал период частой смены правителей, а потом в воздухе запахло ликвидацией крепостного права. По-видимому, содержать массу свободных, но нищих крестьян не входило в планы практичных немецких евреев.

И вот, за 3 месяца до подписания указа 1860 г. Штиглицу удалось «спихнуть» имение Михаилу Романову, дяде последнего российского самодержца. Заплатив подушно за каждого крепостного, Михаил Николаевич уже вскоре стал разыскивать Штиглица, предположительно для того, чтобы набить ему физиономию, так как купленные крестьяне вдруг перестали быть чьей-либо собственностью. Удовлетворил ли Романов свои мстительные начинания, история умалчивает.

Зато известно, что новый владелец не стал отказываться от имения. Напротив, он значительно увеличил его площадь, прикупив земли в окрестностях с. Токовское. Сюда он завез невиданную ранее Романовскую пароду овец. Судя по сохранившимся фотографиям, такая овечка доходила пастухам едва ли не до груди. Только от стрижки этих гигантов хозяева получали годовой доход в 5000 рублей золотом. Продолжалось также разведение скота и коней.

Идилия длилась до 1905 г., когда имение значительно пострадало от «праведного народного гнева». С помощью казачьих частей бунт был подавлен, но на горизонте уже маячил 1917 год.

Наиболее значимым для Еленинского событием советских времен стало создание Каховского водохранилища в 1953 году. Под воду ушла земля обетованная запорожских казаков — Великий Луг. Территорию Грушевки разделила мощная дамба, и большая часть села с церковью и школой оказалась на дне моря.

А в 1956 г., по решению сходки села Еленинского, из его названия была удалена первая буква, и над древней землей казаков и русских царей воссиял мудрый лик вождя мирового пролетариата.

Сегодня оставшиеся несколько улиц Грушевки представляют собой странное и почти нереальное зрелище. Словно они тоже побывали на морском дне, но по какой-то неведомой причине снова поднялись на свет божий. Правда, теперь их заселили новые люди. Те же, что жили здесь «до потопа», были отселены в центральную часть села.

Правда, в одном из грушевских дворов мы встретили очень старую женщину, утверждающую, что ее мать была наймичкой у местного помещика Хопты. Барин даже, якобы, «сделал матери ребенка», а потом женил ее на своем управляющем Бондаренко. Одна же из молодых родственниц Хопты до сих пор является на местном кладбище в виде привидения. Странно, но, по точной информации краеведов, никакого Хопты, равно как и других украинских помещиков, в этих краях не проживало и проживать не могло.

Зато директор Ленинского интерната Сергей Зарецкий подтвердил местное предание о загадочных кладоискателях: древний-предревний дед и два дюжих парня, приехавшие около пяти лет назад на машине, ночью выкопали таинственный черный ящик возле могилы кого-то из «графов Штиглицев».

Вообще, здешнее кладбище стоило бы внести в реестр исторических памятников. Каменные, вросшие в землю кресты незапамятных времен навевают мысли о вечности. Отдельные надгробия запечатлели в себе эпизоды местной истории. Особо выделяется высеченный из гранита древесный ствол, увенчанный крестом, вблизи морского побережья. Это могила петроградского студента-медика Всеволода Малиновского, умершего от холеры при оказании помощи людям во время эпидемии 1910 г. На граните четверостишие Н. А. Некрасова:

Не говори: забыл он осторожность.

Он будет сам судьбы своей виной.

Не хуже нас он понял невозможность

Служить добру, не жертвуя собой.

Могила постоянно ухожена, оградка гордо поблескивает свежей краской. Уж не чрезмерна ли подобная благодарность со стороны потомков в наше суетное и безалаберное время?

Живут на окраине Ленинского две сестры, которые вечно судятся с соседями по поводу незаконно отнятой у них земли. Как они считают, земля эта принадлежала их предкам с царских времен, и всячески намекают на связь своего рода с аристократическими фамилиями. Кое-кто называет сестер «монархистками», другие считают, что у них «проблемы с головой». Одна из них утверждает, что под каховскими водами до сих пор высится деревянная (!) колокольня старинной церкви. Хороший ныряльщик даже способен раскачать на ней колокол, и поплывет над водой звон из далекого прошлого. Кто знает, может, стоит попробовать?